«Главный способ выжить в Индонезии — честно интегрироваться в культуру»

Я понял, что мои амбиции и мечты шире границ поселка в Донецкой области, где я родился и вырос. Мои братья и сестры не заканчивали вузов, а я поступил на английскую и китайскую филологию в Луганский педагогический университет им. Т.Г. Шевченко и параллельно начал учиться в Институте Конфуция, который как раз находился в Луганске. Я встретил много китайских друзей, они помогали мне изучить китайскую культуру, будучи в Украине, а я помогал им учить русский.

Китайский лучше учить в Китае, и на втором курсе я поехал в Чжэцзянский педагогический университет в город Цзиньхуа, получив стипендию от Института Конфуция. Со мной поехали и другие ребята из университета. Нам предлагали сниматься в кино и в фотосессиях — это хорошая подработка для человека с европейской внешностью на Востоке. Я редко соглашался на такие предложения, так как это было в ущерб моей учебе. Но многие, насколько мне известно, задержались в Китае, продолжая работать и учиться. 

В Китае я понял, что мой языковой уровень — ноль. У меня был шок, было обидно, потому что некоторые китайцы смеялись над моим произношением, а преподаватели в этом городе не смогли мне дать, чего мне хотелось. По окончанию двух семестров, я сразу же поехал поступать в Пекинский университет языка и культуры, и вот там появилось чувство уверенности в лингвистическом плане — именно в Пекине говорят на нормальном китайском, без примесей произношений из различных провинций. 

В 2015 году я вернулся в Луганск, где моя мечта жить и работать была разрушена войной. Я столько сделал, старался, многого достиг и многое пережил. Но нужно было ставить новую цель, на тот момент я уже понимал, каких знаний мне недоставало — и я решил копать дальше на Восток, изучать культуру, экономику, традиции. Я еще не знал, что все это можно получить в рамках направления «Востоковедение».

Я начал читать выдающихся востоковедов, узнал, где они преподают — в числе университетов была Вышка, и я подал туда документы. Пройдя через всю процедуру отбора, которая длилась 6 месяцев, меня вызвали на собеседование в Школу востоковедения на программу «Социально-экономическое и политическое развитие Азии»*.

В моей жизни не было ничего случайного. Казалось бы, случайное знакомство с Алексеем Масловым тоже было не случайным. На моей программе он читал некоторые лекции, но, когда пришло время искать тему для диплома — я обратился к нему, потому что зашел в тупик. Экономические и политические вопросы меня не вдохновляли, а о чем еще можно тогда писать? И Маслов предложил мне образование — это крайне актуальная тема для Азии. Многие страны опираются на образование, чтобы достичь экономического роста, повлиять на политику. В наше время образование затрагивает все сферы жизни и лежит в основе всех государственных процессов. А Китай сейчас с помощью образования и своих «мягких сил» пытается повлиять на баланс в мировом порядке. В итоге на втором курсе магистратуры Маслов стал моим научным руководителем, а потом предложил поехать в Джакарту в London School of Public Relations – Jakarta* на вторую магистерскую степень в области International Communication for Business and Development.

Я приехал в Джакарту и сразу же пережил культурный шок. Мы в Вышке изучали Индонезию, но я ее избегал, так как мои интересы изначально были направлены на Китай. Культура Индонезии разнится с китайской культурой на 100%. Жизнь осложняли языковой барьер, поведение индонезийцев, их рабочие привычки, культура и быт. Меня сразу устроили в университетский офис заместителем декана одного из кампусов.

Я стал первым иностранцем в их команде. Первые две недели — ура, иностранец! Через месяц работать стало очень сложно. Коммуникация с коллегами зашла в некий тупик, что я вынужден был искать пути его решения, в том числе, спрашивая совета у Маслова как знатока азиатского менталитета и читая необходимую литературу. Дело в том, что индонезийские дела построены на концепте дружеских и семейных взаимоотношений, например, все являются друг другу кем-то – сестрой, племянницей, т.д., поэтому сложно прокладывать путь, когда ты без связей, да еще и только приехавший из другой страны в структуру, где в обычных офисах с иностранцами тесно не работают. Выход оказался один — быть податливым и маневренным или другими словами – flexible и использовать их культуру против них же самих, то есть — полюбить ее и демонстрировать поддержку и понимание их традиций, например, я проводил время даже в курилке, куда я начал ходить с коллегами не смотря на то, что не курю.

Я перестал впадать в ступор, когда в моем офисе люди молились несколько раз в день, стал живо интересоваться их личными вопросами. Сейчас я работаю в другом офисе и нахожусь в отличных дружеских отношениях со всеми, включая руководство, с кем мы часто проводим свободное время за обедом или в путешествиях. Благодаря моей инициативности, я летал в командировку в Питер, недавно ездил на остров Бали, где меня включили в команду для проведения международной конференции, веду переговоры с партнерами – все это означает определенный уровень доверия. Также я много работаю с филиппинцами, а это уже оказалось другая культура и менталитет, к которым нужен «свой» культурный подход. Я считаю, что кредо молодого международного специалиста в наше время – это просто уметь прогибаться под любые задачи и любую культуру, не забывая при этом про свои культуру, знания, принципы и цели, и тогда здесь тебя ждет успех.

Кроме работы в офисе я преподаю китайский и английский язык, пишу научные статьи, исследую образование в Индонезии и продолжаю развивать тему Китая с помощью связей, которые я заработал. Например, у меня есть возможность общаться и брать интервью у представителей министерства образования, ректоров вузов, директоров компаний. Могу теперь сказать, как трудно, будучи иностранцем, попасть хоть за какие-то двери здесь в Индонезии — повсюду клановость, и, если бы не поддержка Вышки и своих одногруппников, которые также здесь работают и ведут исследования, я бы добился меньшего результата в такие сроки. А сейчас я уже могу думать об аспирантуре либо о PhD.

Сейчас тенденции в азиатском образовании таковы: они пытаются открыться внешнему миру, делают ставки на науку, стало важно, сколько ты как преподаватель производишь цитируемых статей и т.д. Можно вести активность иностранным университетам на территории Индонезии только в сотрудничестве с местным вузом, но получить лицензию на открытие своего университета еще нельзя — сейчас мы ведем переговоры, чтобы запустить программу Вышки в LSPR-Jakarta. Глобальная политика тоже обращена в сторону Азии — например, если Оксфорд захочет сотрудничать с индонезийским вузом, то получит определенные привилегии.

Я пришел к своей философии. Если ты хочешь страдать, это можно делать везде, в свое время у меня это было и в Китае, и в Луганске, и здесь в Джакарте — но так жить нельзя! Нужно находить способы, которые делают тебя счастливым. Мой главный способ жить счастливо в Индонезии — честно интегрироваться в культуру. Поэтому я практически никогда не сижу дома в свободное от работы время, а хожу в музеи, знакомлюсь с местными, которые подчас сами никогда не были в тех местах, куда я их зову, например, National Museum* или Museum Layang-Layang*, изучаю культуру, вот сейчас читаю индонезийскую классику. Я не обращаю внимания на инфраструктурные недостатки города. Пробки и уровень загрязнения воздуха меня не приводят в смятение. Я, наоборот, изучаю индонезийский язык или бахасу и пытаюсь говорить и шутить с местными на их же языке, иногда напеваю им традиционные детские песни, о которых узнаю от местных друзей, что делает их абсолютно счастливыми.   

Один из ключей к азиатам — это еда. Правда я не живу едой, как они, но приходится это принять как огромную часть культуры. Жить, чтобы есть — это правило во всей Юго-Восточной Азии. Обед у нас в офисе похож на типичное русское застолье с песнями и плясками — праздник в миниатюре. У индонезийцев колоссальный культ еды. Например, они едут путешествовать, чтобы поесть свинину, так как в Индонезии 6 официальных религий, и христиане могут себе это позволить.

Я много путешествую по Индонезии – здесь 17 тысяч островов со своей уникальной культурой и языком. Местные друзья зовут меня в гости, и я с большим удовольствием к ним езжу. Мы живем простой жизнью — моемся в бочках, носим традиционную одежду, они меня угощают, рассказывают про традиции их острова. Каждый день я хожу через микрорайоны или трущобы Джакарты, это интересно и по-своему бесценно — и этот мой искренний интерес подкупает местных, мне становится с ними легко найти общий язык. Меня зовут на самые разные мероприятия — я был на свадьбах, праздниках, научных семинарах, меня любят за то, что я люблю Джакарту, и удивляются, что я так много улыбаюсь, будто «не русский, а американец».