• A
  • A
  • A
  • АБB
  • АБB
  • АБB
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Чем сильно отличаются русские абитуриенты от иностранцев — это тем, что все мы очень мало жили вне университета. У нас все четко: бакалавриат, магистратура, аспирантура. Тогда как иностранцы, особенно на западе, чаще приходят к идее идти в аспирантуру в более зрелом возрасте, который приходит уже после смены нескольких работ, мест жительства, образований и т. п. При этом они ничего не боятся.

В отличие от студентов из других стран у российских ребят сильная математическая и экономическая подготовка, но в чем мы проигрываем, так это в понимании, чем мы хотим заниматься действительно. Не по чьей-то рекомендации и вопреки чаяниям родителей.

В первую очередь Ph.D. программы готовят будущих ученых экономистов, но с дипломом Ph.D. по экономике часто открыты и другие перспективные возможности. Интернет-гигант Amazon каждый год нанимает все больше ученых-экономистов и не пытается их переучивать в программистов, компанию интересует именно экономический бэкграунд. Схожие тенденции наблюдаются в других больших компаниях — Facebook и Microsoft.

Если вы занимаетесь прикладными микроэкономическими исследованиями, то можно работать в в think-tank’ах и правительстве, в министерстве труда, в частном секторе. Если вы занимаетесь макроэкономикой, можно пойти работать в центральные или в обычные банки, в консалтинг. Если ваш фокус — теория отраслевых рынков (Industrial Organization), то можно получить работу в консалтинговой компании или пойти работать в антимонопольную службу. Последнее лично мне кажется очень интересной и важной работой.

Самое сложное — быть ученым-экономистом, который занимается экономической теорией. На то есть несколько причин. Теория была очень популярна и быстро развивалась, скажем, 40 лет назад, и с тех пор появился большой запрос на тестирование теорий на данных (а также осталось много прекрасных теоретиков). Теперь же очередная модель мало кого интересует, не считая отдельных случаев, когда новая модель настолько важна и долгожданна, что она позволяет другим исследователям по-новому подойти к своей работе. Отсюда в теории возникает что-то вроде эффекта супер-звезд: эмпирические исследования оцениваются более равномерно, в то время как в теории ты либо сделал что-то выдающееся, либо ты так себе. Но это лишь мое личное мнение.

Я бы не хотел заниматься только преподаванием, потому что стандартные экономические курсы бакалаврам преподаются так же, как 50 лет назад — и я этого не хочу, не вижу как можно в этом развиваться. Если я пойму, что не стану хорошим ученым, то я легко покончу с академией, для меня важнее делать что-то хорошо и быть довольным результатом, чем просто идти по проторенной дорожке. В то же время если я все-таки стану профессором, то преподавать буду с радостью, в целом это приносит мне удовольствие. Просто не хотел бы, чтобы преподавание стало главным делом моей жизни.

В России много стереотипов о поступлении на PhD, причем как среди студентов, так и среди профессоров. Те из профессоров, кто получали свои PhD на западе, зачастую делали это какое-то время назад, и многие вещи с тех пор могли измениться, особенно в таких вещах как сильные и слабые стороны какой-либо программы, атмосфера на факультете и так далее.

Мотивация, желание ответить на какой-то вопрос, зрелость и готовность к тому, чтобы несколько лет заниматься одним и тем же проектом, намного важнее, чем 6 лет математического анализа, не подкрепленные никакой осознанностью. К сожалению, сложно доказать на бумаге, что ты обладаешь качествами, перечисленными выше. И, конечно же, математическая подготовка тоже важна. Просто важно не упускать из виду, что действительно хотят увидеть в приемной комиссии. Также важно самому не заблуждаться о том, насколько обучение на Ph.D. подходит именно тебе.

Недавно на семинаре выступал профессор, позже я открыл его резюме. Оказалось, что он учился на джазмена, потом занимался производством козьего сыра во Франции, потом был рейнджером в каком-то заповеднике, и в 30 лет поступил в Йель, чтобы получить Ph.D. по экономике окружающей среды. Это круто, потому что он нашел именно то, что хочет. Я не удивлен, что его взяли в Йель.

Лично я не жалею, что не работал и не получил прикладного опыта перед тем, как пойти в аспирантуру. Однако, кому-то опыт работы может помочь понять, видит ли он или она себя в образе исследователя. Иногда люди вдохновляются тем, что происходит вне университета — стартапами, большими деньгами, чем угодно. А иногда наоборот — вдохновляются кем-то, кто учился в аспирантуре, или просто понимают, что их чаяния менее прикладные, чем то, что нужно в реальном мире. В обоих случаях расстаться на время с университетом может оказаться очень полезным.

Жить в Нью-Йорке после Москвы не очень сложно. Конечно, эти два города отличаются, но для меня Нью-Йорк не был шоком. Я помню, как один раз на дне открытых дверей для абитуриентов, которые уже получили предложения от разных университетов, я встретил девушку из Новой Зеландии — она была в ужасе от Нью-Йорка, от того, сколько вокруг людей и зданий. Мне кажется, что она не могла дождаться, когда уже этот день закончится. По-моему, она в итоге пошла в Принстон, город куда более маленький и умиротворенный. Все университеты в целом открыты иностранцам, но в случае Нью-Йорка эти открытость и гостеприимность переносятся на весь город. Люди из абсолютно разных стран и культурных контекстов сосуществуют здесь, работают вместе и дружат. Недавно меня позвали на ужин с компанией людей никак не связанных с NYU. В китайском ресторанчике собрались ребята из России, Болгарии, Турции, Гон-Конга, Аргентины и Америки. Было отлично. Хотя, конечно же, на Ph.D. программах такое общение — это скорее обыденность, поскольку они сами по себе очень многонациональны.